Неточные совпадения
— Совершенно верно: Шидловский, Шингарев, Шульгин, конечно — Милюков, Львов, Половцев и твой дядя. Это и есть бюро «Прогрессивного блока».
Решили бороться с
властью и принять все меры, чтобы армия спокойно дралась.
— Бунт обнаружил слабосилие
власти, возможность настоящей революции, кадетики, съездив в Выборг, как раз скомпрометировали себя до конца жизни в глазах здравомыслящих людей. Теперь-с, ежели пролетарий наш
решит идти за Лениным и сумеет захватить с собою мужичка — самую могущественную фигуру игры, — Россия лопнет, как пузырь.
Он
решил, что это, вероятно, игра воли к
власти, выражение желания кем-то командовать, может быть, какое-то извращение сладострастия, — игра красивого тела.
Клим Самгин был очень доволен тем, что
решил не учиться в эту зиму. В университете было тревожно. Студенты освистали историка Ключевского, обидели и еще нескольких профессоров, полиция разгоняла сходки; будировало сорок два либеральных профессора, а восемьдесят два заявили себя сторонниками твердой
власти. Варвара бегала по антикварам и букинистам, разыскивая портреты m‹ada›me Ролан, и очень сожалела, что нет портрета Теруань де-Мерикур.
Правительство знает это, но, по крайней памяти, боится, что христианская вера вредна для их законов и
властей. Пусть бы оно
решило теперь, что это вздор и что необходимо опять сдружиться с чужестранцами. Да как? Кто начнет и предложит? Члены верховного совета? — Сиогун велит им распороть себе брюхо. Сиогун? — Верховный совет предложит ему уступить место другому. Микадо не предложит, а если бы и вздумал, так сиогун не сошьет ему нового халата и даст два дня сряду обедать на одной и той же посуде.
Вспомните, вам дана необъятная
власть,
власть вязать и
решить.
И диво бы они так не
решили: купец-от знал, что эта ехидная Маврушка такую
власть над этой яичницей имеет, что стоит ей только слово в народ кинуть, так, пожалуй, и Андрюшку-то в колья примут-с.
В моем желанье тайный гнев я чую,
Мой замысел безжалостен и зол,
На
власть ее теперь я негодую,
Как негодует раненый орел,
Когда полет влачить он должен низко,
И не
решу, что мне волнует кровь:
Любовь ли здесь так к ненависти близко
Иль ненависть похожа на любовь?
Не знаю, до сих пор еще не могу
решить, а тогда, конечно, еще меньше мог это понять, чем теперь. Без
власти и тиранства над кем-нибудь я ведь не могу прожить… Но… но ведь рассуждениями ничего не объяснишь, а, следственно, и рассуждать нечего.
— Ох, не тем я провинился, сударыня, а гордостью. Гордость погубила меня, не хуже царя Навуходоносора. Думал я: не обидел меня господь бог умом-разумом; коли я что
решил — стало, так и следует… А тут страх смерти подошел… Вовсе я сбился! Покажу, мол, я напоследках силу да
власть свою! Награжу — а они должны по гроб чувствовать… (Харлов вдруг весь всколыхался…) Как пса паршивого выгнали из дому вон! Вот их какова благодарность!
Он раб своего крепостного Захара, и трудно
решить, который из них более подчиняется
власти другого.
— Погоди! Ты, вот, говоришь: не за что, а гражданские
власти говорят: есть за что. Надо ведь кому-нибудь рассудить. Государственные
власти ты признаешь? Ну, вот, они и судят, и
решают твое дело против тебя…
— Да ты обдумай хорошенько. Говорят тебе гражданские
власти: пусть, мол, рассудит генерал-губернатор твое дело. Ведь он имеет право
решать дела, так ли?
Теперь нет уголка во всей России, где бы не рассказывали о том, как, при начале дела освобождения, помещичьи крестьяне собирали сходки и отправляли депутации — или к помещику, или к священнику, или даже к земским
властям, чтобы разузнать, что и как намерены
решить насчет их…
Убежденные, что ехать на бал к В. не должно и стыдно, все
решили, что, однако, нельзя не ехать, и даже отец Сережи отправился туда, «но скоро воротился и сказал, что бал похож на похороны и что весел только В., двое его адъютантов и старый депутат С. И. Аничков, который не мог простить покойной государыне, зачем она распустила депутатов, собранных для совещания о законах, и говорил, что «пора мужской руке взять скипетр
власти» (стр. 191).
Жадные до впечатлений девочки мигом окружили меня. Я плохо сознавала, какую некрасивую роль
решила исполнить. Я была во
власти одной мысли, одного желания: отомстить, во что бы то ни стало отомстить гордой, злой девочке, которая грубо оттолкнула меня, насмеялась над моим великодушным порывом.
Когда
решает Он быть какому существу, то скажет только: будь! и оно получает свое бытие» (гл. 19, «Мария», 36). «В Его
власти все, что на небесах и на земле: все Ему подчиняется.
— Что ж делать? Мне бы не хотелось, но обстоятельства такого рода, что я вынуждена поступить против моих желаний; я
решила обратиться к
властям.
Андрей Иванович сидел у стола, положив кудлатую голову на руку и устремив блестящие глаза в окно. Он был поражен настойчивостью Александры Михайловны: раньше она никогда не посмела бы спорить с ним так упорно; она пытается уйти из-под его
власти, и он знает, чье тут влияние; но это ей не удастся, и он сумеет удержать Александру Михайловну в повиновении. Однако, чтоб не давать ей вперед почвы для попреков, Андрей Иванович
решил, что с этого дня постарается как можно меньше тратить на самого себя.
За дверью в кабинете происходит семейный совет. Разговор идет на очень неприятную и щекотливую тему. Дело в том, что Саша Усков учел в одной из банкирских контор фальшивый вексель, которому, три дня тому назад, минул срок, и теперь двое дядей по отцу и Иван Маркович — дядя по матери —
решают задачу: заплатить ли им по векселю и спасти фамильную честь, или же омыть руки и предоставить дело судебной
власти?
Но Теркин уже вскочил и сейчас все вспомнил. Лег он, дождавшись Калерии, в большом волнении. Она его успокоила, сказала, что мальчик еще жив, а остальные дети с слабыми формами поветрия. Серафима прошла прямо к себе из лесу. Он ее не стал ждать и ушел наверх, и как только разделся, так и заснул крепко. Не хотел он новых сцен и
решил утром рано уехать в посад, искать доктора и побывать у местных
властей.
Решили назвать наше предприятие «Книгоиздательство писателей в Москве», но в то время было очень трудно добиться у
власти разрешения на какое-нибудь кооперативное предприятие, и на хлопоты по такому делу уходили годы.
Разве не очевидно, что такое решение вопроса есть только перефразированное царство Мессии, в котором роль Мессии играет наука, а что для того, чтобы объяснение такое объясняло что-нибудь, необходимо верить в догматы науки так же бесконтрольно, как верят Евреи в Мессию, что и делают правоверные науки, — с тою только разницей, что правоверному Еврею, представляющему себе в Мессии посланника Божия, можно верить в то, что он всё своей
властью устроит отлично; для правоверного же науки по существу дела нельзя верить в то, чтобы посредством внешнего изучения потребностей можно было
решить главный и единственный вопрос о жизни.
— Да
решайте же!
Решайте, наконец, что делать! Ведь это — пытка. Ведь если так продолжится, можно с ума сойти, наконец. Идем к нему или извиняться, или откровенно сказать, что мы не можем подчиниться его условиям, что
власть сцены сильнее нас, что мы уже отравлены тем ядом, с которым он сравнил наше участие на внешкольных подмостках.
Начальник дивизии ответил, что удивляется его письму: по закону, подобного рода вопросы дивизионный врач
решает собственною
властью, и ему лучше знать, нужны ли в госпитале сестры.
«Уж одна как-нибудь до чего-нибудь да додумаюсь!» —
решает княжна, и снова бегут перед ней картины прошлого и снова отдается она во
власть воспоминаний.
В постоянных трудах и заботах незаметно пролетало время, которое иначе тянулось бы томительно медленно для Ермака Тимофеевича, с нетерпением ожидавшего возвращения Ивана Кольца с царским прощением. Он
решил тогда же, передав
власть свою другу и есаулу, тотчас же ехать к Строгановым, где перед алтарем сельской церкви назвать Ксению Яковлевну своею женой. Это было для него лучшей наградой за все им перенесенное и совершенное.
— Пока этот человек будет здесь, мы с тобой не достигнем ничего. Петр совершенно в его
власти, а у этого Гладких относительно Татьяны есть какой-то план, неизвестный даже Петру… Он чего-то и кого-то ждет… Верно одно, что он
решил нас лишить наследства.
На втором семейном совете, состоявшемся после этой беседы с «
власть имущей особой», все Салтыковы единогласно
решили «дело» не оставлять и, по крайней мере, добиться того, чтобы оно тянулось как можно дольше.
Семен Степаныч помешан на Баттенберге. Он, как и всякий российский обыватель, имеет свой собственный взгляд на болгарский вопрос, и если б в его
власти, то он
решил бы этот вопрос как нельзя лучше…
Политические парламенты — выродившиеся говорильни — будут заменены деловыми профессиональными парламентами, собранными на основах представительства реальных корпораций, которые будут не бороться за политическую
власть, а
решать жизненные вопросы,
решать, например, вопросы сельского хозяйства, народного образования и т. п. по существу, а не для политики.
Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что
решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этою силой и руководил ею, насколько это было в его
власти.
Народ в состоянии здоровья и вменяемости должен
решать судьбу России не по произволу своей воли, отдавшейся во
власть мгновенных настроений, а по согласию своей воли с историческим существованием в великом прошлом и великом будущем.